Самое интересное
[Часть 1]:
|
|
|
Казни и пытки
МИФЫ И ЛЕГЕНДЫ
Согласно древнегреческому мифу, богиня Афина изобрела флейту, но заметив, что игра на этом инструменте обезображивает лицо, эта дама прокляла свое изобретение и зашвырнула его как можно дальше со словами:— Пусть же будет жестоко наказан тот, кто поднимет флейту! Фригийский сатир Марсий не слышал этих слов. Он поднял флейту и научился иг-рать на ней. Добившись определенных успехов на музыкальном поприще, сатир возгордился и вызвал на состязание самого Аполлона — несравненного исполнителя и покровителя му-зыки. Марсий, естественно, проиграл состязание. И вот тогда этот светлый бог — покрови-тель всех искусств повелел подвесить за руки дерзкого сатира и содрать с него (живого) кожу. Что и говорить, искусство требует жертв.
Богиня Артемида — символ чистоты, невинности и охотничьей удачи — во время купа-ния заметила подглядывавшего за ней Актеона и, недолго думая, превратила несчастного юношу в оленя, а затем затравила его же собственными собаками. Непокорного титана Про-метея громовержец Зевс приказал приковать к скале, куда ежедневно прилетает огромный орел терзать его тело острыми когтями и клювом.
Царь Тантал за свои преступления был подвергнут следующему: стоя в воде по подборо-док, он не мог утолить мучительную жажду — вода исчезала при первой же попытке напить-ся, не мог утолить голод, потому что сочные плоды, висящие прямо над его головой, уноси-лись ветром, когда он протягивал к ним руку, и в довершение всего над ним возвышалась скала, готовая обрушиться в любую минуту. Эта пытка стала нарицательным понятием, по-лучив название Танталовых мук. Злодейку Дирку, жену сурового царя Фив Лика, привязыва-ли к рогам дикого быка…
Эпос эллинов изобилует описаниями медленных и мучительных смертей как преступни-ков, так и праведников, а также различного рода физических страданий, которыми подверга-лись в виде наказания люди и титаны. Как и мифология, эпос в той или иной степени отра-жает реальную жизнь, где вместо богов источником рукотворных мук выступают люди — либо облеченные правом власти, либо облеченные правом силы.
РИМСКИЕ ИМПЕРАТОРЫ
Диктаторы Древнего Рима, обладая и тем, и другим правом, неустанно пополняли арсенал форм и методов палаческого искусства. Император Тиберий, правивший Римом с 14 по 37 год нашей эры, заявлял, что смерть — слишком мягкое наказание для осужденного, и при нем редкий приговор приводился в исполнение без обязательных пыток и истязаний. Узнав, что один из осужденных, по имени Карнул, умер в тюрьме, не дожив до казни, Тиберий восклик-нул: «Карнул ускользнул от меня!» Он регулярно посещал тюремные застенки и присутство-вал при пытках. Когда один приговоренный к смерти стал умолять его ускорить казнь, импе-ратор ответил: «Я тебя еще не простил». На его глазах людей засекали насмерть колючими ветвями терновника, распарывали их тела железными крючьями, отрубали конечности. Тибе-рий не раз присутствовал при том, как приговоренных сбрасывали со скалы в реку Тибр, а когда несчастные пытались спастись, то их заталкивали под воду баграми сидящие в лодках палачи. Для детей и женщин исключений не делалось.
Старинный обычай запрещал убивать удавкой девственниц. Что ж, обычай не нарушал-ся — несовершеннолетних девочек перед казнью палач непременно лишал девственности.
Император Тиберий являлся несомненным автором такой пытки: приговоренным давали выпить изрядное количество молодого вина, после чего им туго перевязывали половые чле-ны, в результате чего они умирали долгой и мучительной смертью от задержки мочеиспуска-ния.
Преемник Тиберия на императорским престоле — Гай Калигула — остался в памяти по-томков символом чудовищного зверства. Еще в ранней юности он испытывал огромное на-слаждение, присутствуя при пытках и казнях. Став полновластным правителем, Калигула с безудержным размахом реализовал все свои порочные наклонности. Он лично клеймил лю-дей каленым железом, лично заталкивал их в клетки с голодными хищниками, лично распа-рывал животы и выпускал внутренности. Как свидетельствует римский историк Гай Свето-ний Транквилл, Калигула «заставлял отцов присутствовать при казни сыновей; за одним из них он послал носилки, когда тот попробовал уклониться по нездоровью; другого он тотчас после зрелища казни пригласил к столу и всяческими любезностями принуждал шутить и веселиться. Надсмотрщика над гладиаторскими битвами и травлями он велел несколько дней подряд бить цепями у себя на глазах и умертвил не раньше, чем почувствовал вонь гниющего мозга. Сочинителя ателлан за стишок с двусмысленной шуткой он сжег на костре посреди амфитеатра. Один римский всадник, брошенный диким зверям, не переставал кричать, что он невинен; он вернул его, отсек ему язык и снова прогнал на арену». Калигула собственно-ручно перепиливал осужденных пополам тупой пилой, собственноручно выкалывал им глаза, собственноручно отрезал женщинам груди, а мужчинам — члены. Он требовал, чтобы при палочной казни применялись не слишком сильные, но частые и многочисленные удары, по-вторяя свой печально знаменитый приказ: «Бей, чтобы он чувствовал, что умирает!» Осуж-денных мужчин при нем часто подвешивали за гениталии.
У императора Клавдия также было своеобразное «хобби» лично присутствовать при пыт-ках приговоренных, хотя непосредственного участия в них он не принимал. Император Не-рон вошел в историю не только как самодеятельный артист и поджигатель города Рима, но и как палач-любитель. Из всех средств медленного умерщвления Нерон отдавал предпочтение ядам и вскрытию вен. Яд он любил подносить жертве собственноручно, и затем с интересом наблюдал, как она корчится в муках агонии. Других приговоренных он заставлял самих вскрывать себе вены, сидя в ванне, наполненной теплой водой, а к тем из них, кто не прояв-лял должной решительности, он приставлял врачей, которые оказывали «необходимую по-мощь». Шли годы, сменяли друг друга императоры, и каждый из них внес свою лепту в раз-витие этой зловещей сферы человеческого зверства.
Римские императоры получали удовольствие, созерцая экзекуции юных девственниц-христианок, которым раскаленными докрасна щипцами рвали груди и ягодицы, заливали в раны кипящее масло или смолу, вливали эти жидкости во все отверстия. Иногда они и сами исполняли роли палачей, и тогда истязание становилось гораздо мучительнее. Нерон редко упускал возможность истязать эти несчастные создания.
ПЫТКИ НАРОДОВ МИРА
Маркиз де Сад в своих произведениях уделяет достаточно внимания различным видам предсмертных пыток:
Ирландцы обыкновенно помещали жертву под тяжелый предмет и раздавливали ее.
Галлы ломали спину…
Кельты вонзали саблю между ребер.
Американские индейцы вставляют в мочеиспускательный канал жертвы тонкую тростинку с мелкими колюч-ками и, зажав ее в ладонях, вращают в разные стороны; пытка длится до-вольно долго и доставляет жертве не-выносимые страдания. Такие же описания пыток дошли из Древней Греции.
Ирокезы привязывают кончики нервов жертвы к палочкам, которые вращают и наматы-вают на них нервы; в продолжение этой операции тело дергается, извивается и буквально распадается на глазах восхищенных зрителей — по крайней мере так рассказывают очевид-цы.
На Филиппинах обнаженную жертву привязывают к столбу лицом к солнцу, которое мед-ленно убивает ее. В другой восточной стране жертве распарывают живот, вытаскивают киш-ки, засыпают туда соль, и тело вывешивают на рыночной площади.
Гуроны подвешивают над связанной жертвой труп таким образом, чтобы вся мерзость, вытекающая из мертвого разлагающегося тела, попадала на ее лицо, и жертва испускает дух после долгих страданий.
В Марокко и Швейцарии осужденного зажимали между двух досок и распиливали попо-лам.
Египтяне вставляли сухие камышинки во все части тела жертвы и поджигали их.
Персы — самый изобретательный в мире народ по части пыток — помещали жертву в круглую долбленую лодку с отверстиям для рук, ног и головы, накрывали сверху такой же, и в конечном счете его заживо поедали черви…
Те же персы растирали жертву между жерновами или сдирали кожу с живого человека и втирали в освежеванную плоть колючки, что вызывало неслыханные страдания.
Непослушным или провинившимся обитательницам гарема надрезают тело в самых неж-ных местах и в открытые раны по капле закапывают расплавленный свинец; свинец также заливают во влагалище…
Или делают из ее тела подушечку для булавок, только вместо булавок используют пропи-танные серой деревянные гвозди, поджигают их, и пламя поддерживается за счет подкожного жира жертвы.
В Китае палач мог поплатиться своей головой, если жертва погибала раньше назначенно-го срока, который был, как привило, весьма продолжительным — восемь или девять дней и за это время самые изощренные пытки сменяли друг друга беспрерывно.
В Сиаме человека, попавшего в немилость, бросают в загон с разъяренными быками, и те пронзают его рогами насквозь и затаптывают насмерть.
Король этой страны заставил одного мятежника есть собственное мясо, которое время от времени отрезали от его тела.
Тe же сиамцы помещают жертву в сплетенный из лиан балахон, и острыми предметами колют его; после этой пытки быстро разрубают его тело на две части, верхнюю половину тут же укладывают на раскаленную докрасна медную решетку; эта операция останавливает кровь и продлевает жизнь человека, верней получеловека.
Корейцы накачивают жертву уксусом и, когда она распухнет до надлежащих размеров, бьют по ней, как по барабану, палочками, пока она не умрет.
СТАРАЯ «ДОБРАЯ» АНГЛИЯ
В Англии пыток никогда не существовало,— писал Виктор Гюго.— Ведь именно так ут-верждает история. Что ж, у нее немалый апломб. Мэтью Вестминстерский, констатируя, что «саксонский закон, весьма милостивый и снисходительный», не наказывал преступников смертной казнью, присовокупляет: «Ограничиваясь только тем, что им отрезали носы, выка-лывали глаза и вырывали части тела, являющиеся признаками пола». Только-то!» Подобные увечащие наказания (зачастую мало чем отличающиеся от смертной казни) производились публично, дабы подействовать устрашающим образом на потенциальных преступников.
На городских площадях, при огромном количестве зрителей приговоренным рвали нозд-ри, отрубали конечности, их клеймили и секли бичом либо батогами. Но наибольшей попу-лярностью пользовались именно казни с предварительными пытками. Достаточно яркое опи-сание подобной казни дано в знаменитом романе В. Редера «Пещера Лейхтвейса»: «С маро-дерами не церемонились. Генерал не созвал даже полевого суда, а своей властью приказал повесить грабителей на первом попавшемся дереве. Но когда ему доложили о жестокостях, совершенных обоими мерзавцами, и показали отрезанные пальцы, он решил усилить наказа-ние, приказав отрубить Вячеславу обе руки и выжечь Риго оба глаза еще до казни. Жестоко-сти этого приговора не следует удивляться. Не говоря уже о том, что негодяи совершили гнуснейшее из преступлений, на какое вообще способен человек, дело происходило в такое время, когда традиционные пытки только недавно были упразднены Фридрихом Великим, да и то лишь в Пруссии. Генерал считал себя вправе применить к мародерам жесточайшее нака-зание, чтобы отбить у других охоту совершать подобные злодеяния…»И вот наступает час казни. «Солдат, на которого была возложена обязанность палача, был по профессии мясник. Он снял мундир и стоял на помосте в сером полотняном халате, взятом на время у одного из фельдшеров. Рукава халата были засучены до локтей. Вячеслав приблизился к плахе. Для исполнения пытки, соответствовавшей жестоким обычаям того времени, палач придумал своеобразное приспособление. Он соединил два больших гвоздя, вбитых в плаху, толстой проволокой и заставил Вячеслава подложить под нее руки. Затем он взмахнул топором. Раз-дался душераздирающий крик, фонтаном брызнула кровь, и с плахи на помост скатилась от-рубленная рука. Вячеслав лишился чувств. Ему растерли лоб и щеки уксусом, и он быстро пришел в себя. Снова палач взмахнул топором, и вторая рука Вячеслава упала на помост. Присутствовавший при казни фельдшер наскоро перевязал окровавленные обрубки. Затем Вячеслава потащили к виселице. Его поставили на стол, и палач надел ему на шею петлю. Затем палач спрыгнул со стола и махнул рукой солдатам. Те быстро выдернули стол из под ног осужденного, и он повис на веревке. Ноги его судорожно дернулись, а затем вытянулись. Послышался слабый треск, свидетельствовавший о том, что переложились шейные позвонки. Возмездие свершилось. Солдаты подтащили к помосту Риго.— Получай, злодей, все, что за-служил! — проговорил палач, втыкая цыгану в глаз острие раскаленного докрасна железного прута. Запахло горелым мясом. Душераздирающие вопли Риго заставили вздрогнуть даже седых ветеранов. Палач, не давая Риго опомниться, быстро вонзил ему в оставшийся глаз второй раскаленный прут. Затем осужденного повели к виселице».
Это, если можно так выразиться, парадно-зрелищная сторона пыточного дела, которая, по сути, является вершиной айсберга, основная часть которого таится в глубинах мрачных под-земелий, оснащенных хитроумными и зловещими приспособлениями, порожденными неуем-ной энергией разрушения, превалирующей над многими другими энергиями человеческой личности.
ДЫБА
Приспособление, ставшее чуть ли не синонимом слова пытка. Существовало множество разновидностей этого устройства. Их всех объединял общий принцип работы — растягива-ние тела жертвы с одновременным разрыванием суставов. Дыба, «профессиональной» конст-рукции представляла собой специальное ложе с валиками на обоих концах, на которые нама-тывались веревки, удерживающие запястья и лодыжки жертвы. При вращении валиков ве-ревки тянулись в противоположные направления, растягивая тело и разрывая суставы обви-няемого. Нужно учесть, что непосредственно в момент послабления веревок пытаемый также испытывал ужасную боль как и в момент их натяжения.
Иногда дыба снабжалась специальными валиками утыканными шипами, при протягива-нии по которым жертва раздиралась на кусочки.
XIV век. Тюрьма святейшей инквизиции в Риме (или в Венеции, Неаполе, Мадриде — любом городе католического мира). Допрос обвиняемого в ереси (или в богохульстве, или в вольнодумстве, не имеет значения). Допрашиваемый упорно отрицает свою вину, хорошо отдавая себе отчет о том, что в случае признания его ждет костер. Следователь, не получив ожидаемого ответа на свои вопросы, кивает стоящему неподалеку палачу… Длинной веревкой обвиняемому связывают за спиной руки. Свободный конец веревки переброшен через блок, укрепленный на балке под самым потолком подземного зала.
Палач, поплевал на руки, хватается за веревку и тянет ее вниз. Связанные руки узника поднимаются все выше и выше, причиняя страшную боль в плечевых суставах. Вот выверну-тые руки уже над головой, и узник вздергивается вверх, под самым потолком… Но это не все. Его быстро опускают вниз. Он падает на каменные плиты пола, а руки, опускаясь по инер-ции, вызывают в суставах новую волну нестерпимой боли. Иногда к ногам узника привязы-вают дополнительный груз. Это было описание более простого варианта дыбы. Часто для усиления боли к ногам жертвы подвешивали груз. В качестве груза на Руси чаще всего ис-пользовали бревно, которое засовывали между связанными ногами жертвы. Нужно отметить, что при использовании этого метода дополнительно к растягиванию происходил еще и вывих плечевых суставов.
|
|
|
|
Самое интересное
[Часть 2]:
|
|